ЭПИДЕМИИ И ДИССИДЕНТЫ. КАК ЦЕРКОВЬ НАУЧИЛАСЬ ПОБЕЖДАТЬ
В этом выпуске:
Полный текст программыС началом пандемии среди верующих развернулись нешуточные споры: как реагировать на противоэпидемические меры, что вводятся в храмах, и ограничивают привычные формы благочестия? «Маски, санитайзеры, социальная дистанция — это предательство и маловерие». Примерно так говорят ковидодиссиденты, полагая, что подобные взгляды исторически оправданны, духовно безупречны и единственно верные.
Однако, не всё так однозначно.
Первые предписания об ограничениях в период эпидемий, в том числе и религиозных, встречаются уже в Ветхом Завете. Достаточно вспомнить книгу Левит. Больной «должен жить отдельно, вне стана жилище его». Кстати, контроль над соблюдением этих ограничений Господь поручает священникам! Поэтому и Христос, исцеляя прокажённого… Что ему повелел сделать? — Идти к священнику для освидетельствования. То есть, принятие во время эпидемии каких-то ограничений – это не предательство веры – это исполнение Божьего повеления.
Если же обратится к церковной истории и ко дню сегодняшнему, то можно увидеть, что и те ограничения, тот образ действий, который нам благословляет священноначалие сегодня — тоже выходят из многовекового опыта Церкви, ничуть не противореча вере. О чем и напомнил недавно Святейший Патриарх
«…то, что сегодня мы принимаем противоэпидемические меры, которые иногда вызывают смущение, в том числе среди благочестивых людей, — это не какая-то новация. Мы следуем в русле наших благочестивых предков».
Надо сказать, нашим предкам этот опыт стоил дорого.
В 1352 году в Псков пришла чума, до этого уничтожив пол Европы. В церквях стали проводить богослужения с огромным стечением народа, без всяких средств защиты… О которых просто не знали. Естественно, болезнь стала распространяться еще быстрее. Для духовной поддержки в Псков прибывает Новгородский архиепископ Василий. Организует крестные ходы, поклонения, молебны… До зимы дожило только 30% жителей! И сам Василий не уцелел.
А в Новгороде прощаться с ним вышел весь город. И страшная эпидемия перекинулась на новгородцев. А из Новгорода она перекинулась на Москву. И там тоже были организованы молебны, крестные ходы и поклонения, без предосторожностей. И Москва тоже вспыхнула. Московский митрополит Феогност возглавлявший молебны погиб. Вместе с ним погиб московский князь Симеон и оба его сына,
Вот тогда все задумались и поняли, что при эпидемиях Бог требует от нас не только твердой веры, не только покаяния, но и соблюдение каких-то противо-болезных мер, которые являются Его повелением, как это было еще во времена Ветхого Завета. И определенные выводы были сделаны. Появляется первая мера предпринятая церковью по предотвращению эпидемий: Запрет на похороны умерших от болезни на церковных кладбищах, то есть внутри городов. Представляете, какой шок это вызвало? Сколько услышали в свой адрес от тогдашних ревнителей архиепископ Геннадий Новгородский, митрополит Феодосий Московский, и многие другие архипастыри? Но эта мера спасла жизни сотням тысяч людей. А раскольники, которые выступали против нее – канули в лету…
Однако церковная противоэпидемическая практика всё еще не была совершенна, всё еще продолжала формироваться. Существенный перелом во взглядах произошел во время страшной чумы 1654 года.
Тогда болезнь пришла в Москву. Население побежало вглубь страны, и через два месяца болезнь охватила почти всю центральную Россию. Тогда борьбу с чумой возглавил святейший патриарх Никон, который единственный из властей остался на тот момент в Москве. Остальные сбежали. Патриарх организовал карантинные караулы, священникам запретил проводить массовые богослужения, и даже совершать отпевания, во время которых в основном и заражалось духовенство. Благодаря этим мерам к январю 55 года эпидемия утихла. А ведь сколько тогда было противников у этих мер, которые призывали не слушать патриарха, называли его маловерным, даже антихристом.
Самым ярким среди них, кстати, был знаменитый протопоп Аввакум.
… Важным столетием в понимании Церковью, как нужно организовывать богослужения при эпидемиях стал 18 век.
Страшная чума 1771 года. Московский святитель Амвросий вводит ряд ограничений. И снова диссиденты, снова стояние за веру и прочие красивые слова. Подстрекатели, в том числе в священном сане, зверски убивают архиепископа. Но благодаря его стойкости тысячи людей были спасены от безвременной гибели.
А в следующем 19 веке церковная противоэпидемическая практика вышла на совершенно новый качественный уровень.
Холера 1830 года консолидировала церковные и государственные силы для борьбы с мором. Николай Первый лично проверял карантинные стражи, а Церковь ввела ряд богослужебных ограничений, предписывая обрабатывать лжицу и причащать больных отдельно от здоровых. Тогда холерой в России заразилось почти полмиллиона человек. А умерло около 200 тысяч. И жертв могло бы быть в десятки раз больше…
Как видите, церковная практика в период эпидемий всегда соответствовала уровню представлений эпохи о самой болезни.
Менялись с веками знания – совершенствовался и церковный взгляд на противоэпидемические меры. Поэтому, когда нам предлагают сегодня какие-то примеры из глубины веков, и говорят – вот так надо поступать, как наши благочестивые предки – это преступление перед предками и не знание церковной истории. Да, было, когда во время эпидемий народ гурьбой шел на поклонение, ничего не боясь. Но они ничего не боялись, потому что ничего не знали. В 12 веке «Летопись» описывает, как люди полагали, что массовый мор — это бесы, которые прыгают в дома через дымоходы, распространяя смертельное поветрие. Но с 12 века до сегодняшнего дня Господь позволил людям очень многое узнать и о вирусах, и о бактериях, и о том, как защищаться от них.
Так почему ж то, за что уже была заплачена такая высокая цена, кто-то пытается снова обесценить? И снова призывает людей к риску, к смерти, снова прикрывая свое диссидентство и раскольничество благочестивыми цитатами?… Я не знаю, почему во время эпидемий одни выживают, а к другим приходит смерть. Я не знаю, почему архиепископу Василию Новгородскому пришлось погибнуть, хотя у него были самые благочестивые намерения, а иноки Троице-Сергиевой лавры при Патриархе Никоне, выживали, хороня зараженных жителей Москвы?
Я не вижу тут универсальных ответов. Это какая-то тайна Божия. Но вся церковная история свидетельствует об одном универсальном принципе: те, кто призывает народ к непослушанию, всегда оставлял после себя горы трупов и оказывался в расколе. А те, кто принимал благословение — оставался в мире с Церковью и доброй памяти у потомков. Так что чумное ли, холерное или короновирусное диссидентство – это, мягко говоря, не единственный исторически оправданный, духовно безупречный и исключительно верный способ поведения православного человека. И стоит над этим задуматься.
Таков наш век. Его ложь. Его правда. И наш тест.
